После кризиса 2014–2015 годов украинская банковская система оказалась в беспрецедентной ситуации. "Мы установили неприятный и дорогой для экономики рекорд: в Украине зафиксирована наиболее высокая доля неработающих кредитов за всю историю мировых наблюдений", — недавно сообщил Виталий Ваврищук, директор департамента финансовой стабильности Нацбанка.
Согласно статистике НБУ, своего пика объём проблемных активов в банковской системе достиг в июле 2017 года — тогда доля кредитов, которые не обслуживаются более трёх месяцев и лежат мёртвым грузом, составила 591,53 млрд грн, или 58% от общего объёма. И хотя с августа по декабрь 2017-го этот показатель снизился до 580,5 млрд грн (54,9%), доля токсичных активов в системе по-прежнему доминирует.
Долгий путь к антирекорду
На первый взгляд может показаться, что украинские банки и их заёмщики стали жертвой "идеального шторма", который обрушился на страну в 2014–2015 годах. По словам Юрия Федорива, директора отдела инвестиций и рынков капитала KPMG в Украине, к росту необслуживаемых кредитов привёл конфликт на востоке, неразрешённая ситуация с Автономной Республикой Крым, а также спад экономической активности и девальвация гривны более чем в 3 раза, что негативно повлияло на доходы клиентов банков. Стечение таких из ряда вон выходящих обстоятельств любая банковская система вряд ли бы пережила безболезненно.
Однако ситуацию в украинских финучреждениях накануне "идеального шторма" также нельзя назвать безупречной. "Карманные банки финансировали бизнес своих владельцев за счёт средств вкладчиков, — называет проблемы, на которые в Украине долгие годы закрывали глаза, Роман Шпек, глава Совета Независимой ассоциации банков Украины. — Кредитная политика госбанков не была самой осторожной, и они активно финансировали бизнес политических элит. При этом из-за несостоятельности судебной системы права кредиторов слабо защищены, что стимулирует недобросовестных заёмщиков не возвращать кредиты".
Нередко карманные банки выдавали кредиты связанным компаниям на нерыночных условиях. И возвращать их изначально никто не собирался. После 2013 года большинство таких банков, которые "пылесосили" рынок депозитов, НБУ успел вывести с рынка. Однако, как отмечает старший аналитик инвесткомпании Dragon Capital Анастасия Туюкова, проблемы с верховенством права продолжают негативно влиять на качество активов и остаются основным сдерживающим фактором развития нового корпоративного кредитования.
"Судебные процессы по взысканию задолженности длятся по нескольку лет, гуляя от инстанции к инстанции. Когда банк получает решение суда о взыскании, должник инициирует затяжную процедуру банкротства и при этом продолжает вести бизнес или использовать свои активы, переведя деятельность на другое юридическое лицо", — объясняет Олег Пахомов, директор по рискам банка "Кредит Днепр". По его мнению, действующая в Украине процедура банкротства позволяет должникам путём манипуляций с торгами дёшево выкупить свои активы.
Не оправдались надежды банкиров и на Закон "О финансовой реструктуризации", действующий с октября 2017 года. Ведь, как отмечает Пахомов, возможность частичного прощения задолженности и налоговые льготы оказались недобросовестным заёмщикам не слишком интересными в сравнении с возможностью и далее безнаказанно ничего никому не платить.
Если бы банки возобновили активное кредитование, доля токсичных активов в системе начала бы постепенно размываться за счёт новых работающих займов. Но этот процесс пока идёт вяло и вряд ли ускорится после того, как Нацбанк в конце января 2018 года повысил учётную ставку сразу на 1,5 процентных пункта — до 16%. НБУ пошёл на этот шаг ради обуздания инфляции. Однако подобная вынужденная мера может повлечь удорожание кредитов, рецессию экономики и консервацию текущей ситуации с плохими активами.
К ужесточению монетарной политики регулятора могло подтолкнуть отсутствие координации с Кабмином, в частности, в вопросах повышения соцстандартов. Как отмечает Владимир Высоцкий, член Экономического дискуссионного клуба, борьба НБУ с инфляцией также усложняется действиями Минфина, который сконцентрировал на едином казначейском счёте остатки на сумму около 42 млрд грн, а затем за один-два последних месяца 2017 года наводнил финансовую систему гривной. Это создало давление и на курс национальной валюты, и на цены. По мнению Высоцкого, во избежание скачков инфляции остатки бюджетных средств на казначейском счёте нужно ограничивать, как это делается в развитых странах.
"Примерно на 85% токсичный портфель состоит из кредитов корпоративному сектору. При этом 63% плохих кредитов было выдано госбанками, включая ПриватБанк, 29% — иностранными банками, 5% — банками с украинским частным капиталом, а остальные — неплатёжеспособными финучреждениями. Вариантов выхода из сложившейся ситуации не так уж и много — в основном это продажа и списание неработающих кредитов", — рассказывает Роман Шпек.
Кто кому должен
Когда речь заходит о плохих заёмщиках, не стоит рисовать в воображении живущих по соседству злостных неплательщиков по ипотеке, автокредитам или потребительским займам на смартфоны и холодильники. Доля таких нерадивых заёмщиков невелика. "Неработающие займы — прежде всего корпоративный кредитный портфель, так как с 2008 года активного кредитования населения на покупку жилья или авто практически не было", — говорит Ольга Шубина, советник генерального директора агентства "Кредит-Рейтинг". По её словам, в токсичном портфеле банков условно можно выделить активы на территории АТО, валютные кредиты, займы предприятиям, потерявшим экономические связи с РФ, и кредиты мошенникам.
Некоторые предприятия утратили платёжеспособность по объективным причинам. "Заложниками ситуации из-за конфликта на востоке стали целые отрасли, такие как, например, машиностроение, где из-за утраты рынка большинство компаний находится в стагнации. Также уязвимой оказалась пищевая отрасль", — говорит Юрий Федорив из KPMG в Украине. По его словам, сильно пострадали компании, которые брали валютные займы, а также бизнес, ориентированный на российский рынок. Кто-то из них нашёл новые каналы сбыта, кто-то предпочёл банкротство.
Однако Роман Шпек наиболее типичным примером неработающего займа считает кредиты, выданные подставным компаниям или под неадекватные и несуществующие залоги. Такие активы, видимо, могли стать проблемными, даже если бы ситуации с Крымом и Донбассом не было, а кризис в экономике не стал бы настолько глубоким.
Вполне логично, что наибольшую долю плохих активов сконцентрировали крупные банки, которые активно предоставляли миллиардные займы корпоративному сектору. В их числе ВТБ с долей проблемных кредитов в 95,3%, ПриватБанк (86,9%), Укрсоцбанк (81,84%), Проминвестбанк (71,87%), банк "Кредит Днепр" (64,40%), Ощадбанк (63,69%), Укрэксимбанк (60,39%), Сбербанк (52,96%), Универсалбанк (52,38%), Марфин Банк (45,12%) и др.
"Многие из перечисленных банков выдавали большие кредиты предприятиям на востоке страны. Сейчас они расположены на временно неподконтрольных территориях, их займы оценены как нерабочие, а залоги обесценены", — отмечает Александр Калашников, директор финансового департамента рейтингового агентства IBI-Rating.
Инфографика: Елизавета Букреева
Ольга Шубина выделяет из этого списка банки с государственным российским капиталом — ВТБ, Сбербанк и Проминвестбанк, которые либо сворачивают свою деятельность, либо не развиваются; Укрсоцбанк — из которого хорошие активы переводятся на баланс Альфа-банка в результате слияния финучреждений; государственный Ощадбанк, пострадавший из-за нескольких очень больших девелоперских проектов и кредитного портфеля в Крыму; Универсалбанк, который несколько лет не развивался и сейчас приобретён бизнесменом Сергеем Тигипко.
Особая ситуация сложилась с национализированным ПриватБанком. Как отмечает Олег Пахомов, переоценка качества кредитного портфеля этого финучреждения привела к резкому увеличению доли проблемных кредитов: с 31% в конце 2016 года до 57% весной 2017-го и рекордных 58% в июле. Согласно недавно обнародованным Нацбанком результатам расследования компании Kroll, за десять лет из ПриватБанка якобы вывели $5,5 млрд на счета, приписываемые его экс-владельцам. Для сокрытия этого кредиты связанных лиц гасились за счёт выдачи им новых кредитов. Бывшие собственники ПриватБанка подобные подозрения опровергают. Тем не менее государство планирует взыскать задолженность через суд.
Бесконечная история
По всей видимости, решение проблемы плохих кредитов в украинских банках затянется на долгие годы. "Учитывая масштаб проблемы неработающих активов, не думаю, что в Украине есть какой-либо крупный банк, который уже полностью её решил", — говорит Дмитрий Ануфриев, партнёр и руководитель департамента корпоративных финансов компании "Делойт" в Украине. Из числа банков, активно работающих с проблемной задолженностью, он выделяет Ощадбанк, который первым начал использовать возможности для реструктуризации долгов, изложенные в Законе "О финансовой реструктуризации", и уже успешно провёл три реструктуризации.
Как отмечает Габриэл Асланян, советник юридической фирмы "Астерс", довольно широкое распространение получила практика передачи банкам права собственности на залоговое имущество с одновременным оформлением прав должника пользоваться такими активами для дальнейшего ведения бизнеса на долгосрочной основе. Благодаря этому и кредитор выводит задолженность из статуса проблемной, и должник не теряет свой бизнес. Если дела пойдут хорошо, в будущем заёмщик получит возможность выкупить свои активы.
Однако пока положительные примеры массовыми не назовёшь. По словам Ольги Шубиной, для активной работы с проблемными кредитами необходим рост ВВП, изменение судебной системы и увеличение капитализации банков, что позволит им формировать резервы и списывать долги.
Банкиры, в свою очередь, уповают на изменения законодательства. "Многострадальный законопроект о защите прав кредиторов подали в парламент ещё в 2015 году, но, увы, далеко не все законодатели заинтересованы в его принятии, — говорит Олег Пахомов. — Также рынок ожидает принятия закона о компаниях по управлению задолженностью, который создаст условия для развития полноценного рынка вторичных финансовых активов".
Учитывая, что значительная доля проблемных активов сосредоточена именно в госбанках, государству в ближайшие годы будет непросто сократить свою долю в банковском секторе путём привлечения частных инвестиций. "Финучреждения с грузом плохих кредитов непривлекательны для потенциальных инвесторов, а плохие долги оказывают давление на капитал, что не позволяет наращивать кредитную активность, — рассказывает Александр Калашников. — Поэтому помимо прямых расходов из бюджета на дополнительную капитализацию госбанков негативный эффект для экономики состоит также в дефиците кредитных ресурсов для реального сектора".
В общем, пока проблема не решается системно, страна продолжает нести убытки. Например, только в 2014–2017 годах правительство потратило 16% ВВП на докапитализацию банков, финансирование выплат Фондом гарантирования вкладов, а также на потерянные средства НБУ и бюджетов. И этот процесс будет продолжаться.
Источник: журнал "Фокус"